Меч дедов - Страница 13

К вечеру мы выехали на дорогу, где совсем недавно мое скромное тело в первый раз вылезло из леса в этом мире. Оставив мужиков, как бы отдыхать, углубились в лес. Поплутав около часа, пока я не нашел свои следы, мы уже спокойно вышли к памятному дубу, где как символ чужеродности в этом мире стоял и дожидался хозяина мой джип.

Отключив пультом сигнализацию и забравшись на водительское сидение, я открыл дверь генералу, который с превеликим трепетом сел на переднее сидение и осторожно прикрыл за собой дверь. Уже скорее по привычке включив приемник и запустив с флэшки композицию 'Любэ', и услышав как из дорогущей акустики полилась музыка, поразился тому, как изменилось лицо генерала графа Осташева. К моему изумлению по его щеке текла слеза и, заглушив звук, я услышал его бормотание.

– … Боже спасибо, я же знал, что нас ждут великие потрясения, но тыл послал вестника, дал шанс…Егорка погиб, не дожил…

'А ведь старик прав…'.

Я не стал ничего говорить, вылез из машины отошел к дубу и присел и, прислонившись спиной к дереву, попытался расслабиться. Есть такие люди, которые могут потом не простить, если их видели в минуту душевной слабости. Генерал немолодой дядька и видимо кого-то потерял, поэтому лучше дам ему побыть одному и полностью осознать, что пришелец из будущего это реальность, а не мистификация. Просидев так минут пятнадцать ощущая спиной жесткие линии коры дуба, я почти задремал, когда услышал характерный звук закрываемой двери и, открыв глаза, обнаружил стоящего возле меня графа. Он молча и пристально рассматривал меня, пытаясь заглянуть глубоко в душу. Я не стал отводить взгляд, смело и спокойно ответил ему. Такая дуэль продолжалась мгновения, но она позволила добиться намного большего, чем несколько часов самого откровенного общения.

Легкая усмешка и живой блеск глаз на покрытом морщинами лице сказали мне многое - проверку на вшивость я прошел. Генерал не мальчик и на сказки конечно не повелся, все это время он тщательно наблюдал за мной и сейчас он наконец-то принял конечное решение. Сев рядом, чуть помолчав граф Осташев спокойно проговорил.

– Александр Владимирович, пора домой, а то часом действительно госпожа Михеева попытается нам помешать, а вы человек непростой, чувствую не позволите ей…

Что я не позволю, он не стал продолжать, но выразительный взгляд на карабин, с которым я не расставался, дал понять, в какую сторону его завели логические рассуждения.

– Вы правы, Павел Никанорович.

Уже целенаправленно исследуя возможный путь вывода машины из леса, мы постоянно говорили с генералом, точнее я рассказывал все, что помнил из истории. И про Первую Мировую войну, про крах Империи, про революцию, про СССР, про Великую Отечественную, про развал страны, про капитализм.

Поплутав по лесу и разобравшись с маршрутом, мы наметили несколько мест, где все-таки мужикам придется поработать пилами и лопатами. Пришлось идти к нашему строительному батальону, нарезать задачи и ждать когда все, при свете факелов, будет выполнено. Проконтролировав качество выполнения работ, а время то уже близилось к рассвету, мы с генералом вернулись к дубу и снова уселись в джип. Я повернул ключ, и старый друг тихо заурчал, показывая, что он готов к движению. Осторожно объезжая деревья уже к рассвету удалось выехать на дорогу, где нас ждали крепостные генерала и несколько крестьян из близлежащей деревни, которые заинтересовались тем, что тут делают чужие мужики.

Появление джипа вызвало сенсацию.

Прежде чем они попытались разбежаться, Осташев накричал на них и приказал возвращаться обратно и держать язык за зубами.

Выехав на дорогу, где я смог более ни менее развить скорость до сорока-тридцати километров в час, мы с генералом под классическую музыку, флэшка с которой имелась у меня с максимальным комфортом для этого времени поехали обратно в усадьбу графа Осташева.

Глава 3

Какая жалость, что я не художник. А то написал бы картину 'Прибытие джипа в поместье'. Такие удивленные физиономии я еще никогда не видел. Да, мой 'Паджеро' цвета золотистый металлик и в наше время производил впечатление, особенно когда его помоешь и натрешь мастикой, ну а тут это вызвало фурор. Я сделал круг по двору, подъехал прямо к лестнице, где нас ожидал невозмутимый управляющий, имя которого я пока не удосужился узнать. Мы вылезли из машины и стали искать место, где джип обретет приют на ближайшее время. По команде генерала в сарае освободили место, и я осторожно, задним ходом загнал туда машину, поставил ее на сигнализацию и вместе с хозяином дома пошли завтракать. Учитывая, что ночь была весьма насыщена событиями, мы позволили себе вздремнуть до двух часов дня. Все это время моя машина была предметом интереса всех обитателей усадьбы и близлежащих сел. Если б я знал, во что это все выльется, то наверно перекрасил бы машину в черный цвет и перегнал бы ее ночью.

Конечно, никто не пробовал ее трогать, но вот народа вокруг сарая прибавилось и особенно вездесущих мальчишек. Открыв окно, я с удивлением услышал разговоры про 'золотую повозку, которая сама ездит'.

Рывком поднявшись с кровати, уже привычно провел рукой по стоящему рядом карабину, который всегда теперь был на расстоянии вытянутой руки. Умывшись с помощью расторопного и говорливого парнишки Тимохи, я натянул камуфляж, оставил на бедре тактическую кобуру с ПМ-ом и, повесил на плечо карабин, со сложенным прикладом, пошел в гостиную, где меня ожидал генерал.

Там ждал опять обильный обед, ну честное слово, мне здесь начинает нравиться. Окинув мой наряд и особенно камуфляжную куртку навыпуск и карабин на плече, граф иронично ухмыльнулся. Через десять минут, когда я пытался есть с аппетитом, не чавкать и думать о будущем, Осташев, вытерев губы салфеткой, показывая, что для него обед закончен, пытливо посмотрел на меня и коротко спросил: